Гном внимательно всмотрелся в лицо бессмертного и кивнул, откладывая меч на столешницу дряхлого, подгнившего стола:

— Прости, Ищущий, таки не признал поначалу. А кто это с тобой?

Иномирянин познакомил гнома с Ренкром, после чего удивленно спросил:

— А что же ты делаешь в здешних краях, Доблестный?

Гном замялся.

— Позже расскажу, — пробурчал он. — Не знаю, как вы, а я жрать хочу до смерти. За целый день во рту крошки не держал.

— Что ж так? Нечего?

— Некогда, — отрывисто бросил Свиллин, распаковывая свой мешок. — Хватит болтать, давайте-ка к столу.

Ренкр и Черный присоединились к гному, доставая собственные припасы.

Ел гном торопливо. Не жадно, а именно торопливо, будто боялся куда-то опоздать. И Ренкр и Черный заметили это, но промолчали — только переглянулись между собой.

Свиллин доел, встал из-за стола и поспешил к двери. Распахнул ее, долго всматривался и вслушивался в ночь, потом захлопнул и запер на прочный с виду засов.

— Что стряслось? — поинтересовался бессмертный.

Гном обернулся и нахмурился:

— Подожди.

Он вернулся к столу, убрал с него все, что там лежало, сваливая оружие и вещи прямо на пол, затем кивнул «гостям», чтобы помогли. Втроем они придвинули стол к двери, и только после этого Свиллин, казалось, немного успокоился. Он опустился на табурет, расчехлил секиру и стал править лезвие, в этот момент очень напоминая Ренкру Одмассэна.

Бросив косой взгляд на парня и его спутника, Свиллин заметил:

— Вы бы тоже лишний раз проверили свое оружие. Не помешает.

Черный весь подобрался, как это бывало с ним перед боем, подошел вплотную к гному и спросил:

— В чем дело, Свиллин?

— Во мне дело, — угрюмо ответил гном. — Погоня за мной, дней десять по пятам шли, в затылок дышали, а сегодня, видать, достанут.

— Кто такие? Сколько? И с какой стати ты им понадобился?

Гном ответил. В кратком его ответе, исключавшем многочисленные междометия, местоимения и анатомические подробности, содержалось следующее: Свиллин и сам толком не знает, сколько врагов, зато уж кто они такие и зачем он им нужен — здесь сомнений нет.

— Поподробнее, — потребовал иномирянин. — Очень мне это, прости, любопытно.

Гном хмыкнул:

— Слушай, ваше любопытство. Было у меня на востоке одно «дельце», я как раз возвращаюсь. Ну, и по дороге наткнулся на мантикорку одну. Тварь засела под одной деревушкой, в лесу, и всякого, кто рисковал нос за ворота высунуть, норовила схарчить. Я, ты знаешь, себя никогда героем не считал, просто так уж вышло: и селяне просили, и дорога моя через тот лес пролегала — совпало, одним словом. Ну и я ее зарубил к… Н-да, зарубил, стал быть. Ну а зарубимши, дальше отправился.

— Награду хоть взял или за так старался? — подначил Черный.

— Да ну тебя в пень! Взял бы, так деревня бедная была, что мне, деньги на себе переть прикажешь? А самоцветов или других камушков у них не нашлось. Понял? И вообще, что за манера дур-рацкая, перебивать гнома! Дело не в награде, дело в выродках мантикорочьих. Иду, значит, себе по лесу, никого не трогаю… не лыбься ты, Ищущий, не лыбься, Создателем заклинаю!

— иду, а тут грифон какой-то шалый подлетает. Так, мол, и так, говорит, ты б поспешал, Доблестный. Я: с какой стати? Он: дык погоня за тобой, дружище. Оказалось, мантикора попусту время не теряла, успела детишек нарожать, и те детишки меня по всему лесу ищут. Само собой, не спасибо сказать за смерть мамашкину. Ну, грифон мне подсобил, до гор подвез (нам как раз по пути было), а потом уж я своим ходом. Только выродки мантикорочьи не отстают, я знаю. Думаю, этой ночью до нас доберутся.

— Доберутся, — подтвердил Черный. — Мы сегодня их хохот слышали. Веселые они у тебя.

Гном сплюнул:

— Скажешь тоже — «у меня»!

— Ладно, не обижайся, — махнул рукой бессмертный. — Лучше вот что объясни: какого черта ты мне у двери клинок к горлу приставлял?

— Ты это брось — по-иномирянски ругаться, — ответил гном. — А касательно…

В дверь постучали.

Свиллин вздрогнул.

— А вот, похоже, тот, с кем ты меня перепутал, пожаловал, — заметил бессмертный, доставая из ножен свой черный клинок.

Стук повторился. Вместе с ним раздался уже знакомый хохот. Одновременно в то окно, у которого раньше стоял стол, ударилось что-то массивное, ударилось так, что даже вздрогнули бревенчатые стены хижины. Еще удар — и ставни исчезли. Громадная коричневая клешня, сорвавшая их с петель, принадлежала гигантскому скорпиону с лицом, удивительным образом напоминавшим одновременно альвское и тролличье.

Вообще-то меньше всего мантикоры имеют отношение к скорпионам. Ну, телом похожи, так ведь голова у них альвская — что теперь, будем родословную от альвов выводить? Тварь эта, как правило, имеет еще и крылья, как у стрекозы, но детишки убитой Свиллином матери-героини их еще не отрастили. И ума, похоже, не нажили… Нет, я лично ничего против мантикор не имею. Жизнь — борьба, и так уж получилось, что твари сии питаются разумными двуногими существами. Сами разумные двуногие их постепенно и выбьют, я же в Гераклы никогда не записывался. Но в данный момент детеныши угрожали жизни моих друзей, так что пришлось вмешаться.

Свиллин с Ренкром уже готовились геройски пасть в бою, но, по правде говоря, в мои планы это не входило. Поэтому я попросил их остаться в домике, а сам вышел к гостям — через развороченное тварями окно.

Мантикор было пять штук, и все норовили ударить меня хвостами со скорпионьими жалами на конце. Один я успел отсечь, потом все-таки пришлось заняться регенерацией (вернее, это регенерация мной занялась, поскольку штуку сию я контролировать неспособен — а жаль). Разумеется, после того, как я восстановился, мантикоры немного обалдели от подобной живучести и замешкались, чем я и воспользовался (подло)… И все-таки еще дважды приходилось выбывать из боя, пусть и ненадолго. Словом, было в меру весело. Вернулся я так же — через окно, весь измазанный зеленовато-бурой кровью мантикор, в изорванной одежде и с несколькими новыми шрамами. В общих чертах ознакомил ребят с происшедшим и предложил:

— Ну что, вернем стол на место?

Свиллин отрицательно покачал головой. Примерно такой реакции я и ожидал. В противном случае все было бы слишком просто. Я медленно присел на табурет рядом с ним:

— Так кого же ты ждешь в гости, гном?

Переход был мучительный. Как и всегда. Но он был вызван необходимостью. Как всегда.

Человек с бледным узким лицом, больше напоминающим посмертную гипсовую маску, осмотрелся и пошел по тракту, морщась при виде царившего вокруг запустения. Скоро впереди показалась хижина с выдернутыми ставнями и дымком над крышей. В хижине горел огонь, бросая пляшущие отблески на туши мантикор, живописно разбросанные снаружи.

Человек мысленно поаплодировал победителю и направился к зарослям напротив выбитого окна, прилаживая арбалетный болт в ровный паз оружия.

После вопроса Черного Свиллин долго молчал, потом поднялся и извлек из дорожного мешка карту. Гном расстелил ее на полу, придавив края поленьями, извлеченными из общей кучи. Потом подозвал к себе Ренкра и Черного:

— Смотрите.

Карта отображала крайний запад Ивла, в том числе и район, где они сейчас находились. Дальше, на северо-западе от хижины, была обозначена огромная территория, именуемая Брарт-О-Дейном, страной гномов. А еще дальше лежал Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк.

— В Свакр-Рогге, столице моей родины, — заговорил Свиллин спокойным, ровным голосом, — находится предмет, который я создал. Вернее, подделка, подобие того, что я создал на самом деле. Истинное творение со мной, и за ним сейчас охотятся. Это — то, что позволяет гномам не давать живой подати драконам, то, что может расколоть Камень их жизни, тем самым разрушив чары Темного бога. Я знаю сие, потому что три ткарна назад тайком пробрался в Эндоллон-Дотт-Вэндр и отколол кусочек Камня. Тем самым я посягнул на чары Темного бога, создал угрозу его власти — и теперь он ищет меня.